Информальная юстиция: особенности защиты прав человека на интеллектуальную собственность  

Поздняков В.Г., Герасимов Н.Ю., Герасимов Ю.Н., Семенов А.Н.

 

Аннотация: в статье описаны особенности защиты прав человека на интеллектуальную собственность посредством информальной юстиции.

Ключевые слова и выражения: система, объекты природы, родовое и видовое понятия признаков формулы изобретения, формы выражения признака, редакционная правка признака, уточнённая формула изобретения, права человека, интеллектуальная собственность, информальная юстиция.

 

Теорию и практику информальной юстиции разработал Юнацкевич П.И. Это новейшее направление развития юриспруденции. По мнению ученого структура права состоит из трех динамических компонентов - формальное, неформальное и информальное право.

Формальное право состоит из законов (написанных правил поведения, кодексов, конституций и структур), создаваемых государством и использующих законы для обеспечения монополии государства назначать и карать преступников, нарушающих написанные правила поведения. Структуры формального права уполномочены государством ставить пометки (враг общества и государства) на лицах, которые захватывают чужую собственность.  Они обеспечивают наказание за нарушение права, формируют угрозу такого наказания для правонарушителя, который должен испытывать по этому поводу страх и не нарушать закон. Однако находятся многие, которые такой страх не испытывают и систематически нарушают закон и права граждан, грабят и захватывают собственность.

С помощью юридических фикций (произвольных усмотрений и решений о том, у кого есть права, а кто лишается прав) осуществляется регулирование отношений собственности.

Формальное право гуманно, беспристрастно, точно работает в тех обществах, в которых функционирует этический регулятор поведения каждого человека: глобальный экологический императив (не вредить другим, среде обитания и себе).  

Этот этический регулятор может работать, если имеет технологическое обеспечение, построенное на основе дискурсивно-оценочного метода (ДОМ), который основан на участии каждого члена общества в обсуждении и оценке социальных действий других людей. 

Неформальное право как раз основано на создании неправительственных организаций, которые сами начинают помечать врага общества, преступника, который уклонился от формального правоприменения, нарушил общественную нравственность, традиции. Не осуждён, разгуливает на свободе, грабит и захватывает имущество других граждан.

Неправительственные организации начинают сами назначать преступников, нарушающих написанные правила поведения. Структуры неформального права начинают оказывать воздействие на структуры формального права, чтобы те ставили пометки (враг общества и государства) на лицах, которые проявляют социопатическую активности против частной собственности, общества и государства.  Однако зависимость структур неформального права (это независимые средства массовой информации, общественные организации, лидеры общественного мнения) от финансирования делает их управляемыми средствами манипуляции и давления на структуры формального права.

Структуры неформального права создают угрозу разрушения репутации для нарушителя закона, побуждают служителей структур формального права наказывать таких нарушителей. Вместе с тем, находится масса субъектов, которые не боятся утратить репутацию и пользуются недостатками формального и неформального права.

Информальное право основано на практическом использовании дискурсивно-оценочного метода, граждане имеют возможность впервые в истории человечества не пострадать за правду и защиту своего имущества.  Участие в дискурсивно-оценочных практиках (эксплуатация социальных сетей нового типа – социально-оценочных сетях, дискурсивно-оценочных сетях) позволяет плохим людям улучшать очень плохих людей и самим становиться лучше. Баланс справедливости обеспечивается технологически сетевыми структурами информального права (социально активными гражданами, использующими возможности влияния дискурсивно-оценочных, социально-оценочных сетей). Эти сети обеспечат социальный отбор так, что социопаты (лица, утратившие совесть, сострадание, страх перед наказанием, нравственные уроды) не смогут осуществлять грабежи и захват чужой собственности. На них будет оказываться такое воспитательное и правовое воздействие, которые исключают или существенно ограничивают воспроизводство социопатического поведения в обществе.

Структуры информального права фактически автономны. Они самостоятельно могут принимать решение на наказание преступника, которого не удержали в нарушении законов структуры формального и неформального права. Преступник не может найти укрытия в любой точке земного шара от преследования структуры информальной юстиции, которая эффективно дополняет организации формального и неформального права. Преступник начинает бояться ужасного шепота дискурса, общего обсуждения и морального осуждения, которые ведут к утрате репутации и последующему запуску работы организаций формального права (расследование, осуждение и наказание).

Организации информального права используют структуры формального и неформального права для организации дискурсивных практик и массового оценивания, что укрепляет всех участников гражданского процесса, задает нравственный вектор общественному обсуждению и оцениванию. Осуществляется дополнение формального, неформального права информальным правом - информальной юстицией.  

Информальная юстиция, используя дискурсивно-оценочные практики, может достаточно эффективно осуществлять защиту прав человека на интеллектуальную собственность.

 

Защита прав человека на интеллектуальную собственность

 

Проблема защиты прав человека на интеллектуальную собственность сегодня интенсивно обсуждается с самых разных позиций. Важность и актуальность данной темы опосредована тем, что права человека являются органическим компонентом демократического политического пространства, инструментом гуманизации общественных отношений, формирования творческой личности и становления постиндустриального общества.

В своем существовании права человека не всегда были адекватны своему значению в обществе, они эволюционировали, модифицировались, подвергались и продолжают подвергаться различным испытаниям в концептуальном и обеспечительном планах. При этом достигнутые позиции, позволяют формировать и разрабатывать новые подходы в изучении проблемы прав человека. В частности, это касается механизма их защиты. Обновленная Россия восприняла основные правозащитные стандарты, выработанные мировым сообществом в гуманитарной сфере. Исходя из признания неотчуждаемости прав человека, Российская Федерация взяла на себя обязательства по их соблюдению и защите. Они являются императивом для всех, и, прежде всего, для органов государственной власти, призванной гарантировать их законное осуществление.

Конституция Российской Федерации создала легитимную основу современной российской государственности, построенного на демократических принципах, заложила новую систему отношений между личностью, органами государственной власти и органами местного самоуправления. Признание прав человека высшей ценностью - это эпохальный, исторический выбор в пользу правового государства, обязанностью которого является защита прав и свобод человека и гражданина.

Интеллектуальная собственность – это результаты интеллектуальной деятельности (РИД) и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана. Это легальное определение, которое содержится в статье 1225 Гражданского кодекса РФ.

 

Статья 1225. Охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации

1. Результатами интеллектуальной деятельности и приравненными к ним средствами индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана (интеллектуальной собственностью), являются:

1) произведения науки, литературы и искусства;

2) программы для электронных вычислительных машин (программы для ЭВМ);

3) базы данных;

4) исполнения;

5) фонограммы;

6) сообщение в эфир или по кабелю радио- или телепередач (вещание организаций эфирного или кабельного вещания);

7) изобретения;

8) полезные модели;

9) промышленные образцы;

10) селекционные достижения;

11) топологии интегральных микросхем;

12) секреты производства (ноу-хау);

13) фирменные наименования;

14) товарные знаки и знаки обслуживания;

15) наименования мест происхождения товаров;

16) коммерческие обозначения.

2. Интеллектуальная собственность охраняется законом.

 

Статья 1226. Интеллектуальные права

На результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие).

Интеллектуальные права не зависят от права собственности и иных вещных прав на материальный носитель (вещь), в котором они выражены. 

В случаях, предусмотренных ГК РФ, исключительное право на РИД или на средство индивидуализации, равно как и его отчуждение, переход, залог, предоставление использования по договору подлежит государственной регистрации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

Юридически значимые действия по госрегистрации изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, программ для ЭВМ, баз данных, топологий интегральных микросхем, товарных знаков и знаков обслуживания, наименований мест происхождения товаров, включая прием и экспертизу соответствующих заявок, по выдаче патентов и свидетельств, удостоверяющих исключительное право их обладателей на объекты интеллектуальной собственности, осуществляет федеральный орган исполнительной власти (Роспатент).

Для российской правовой системы обозначенная конституционная стратегия обусловливает необходимость существенной переориентации всего законодательства, всей системы правового регулирования на обеспечение признания, уважения и защиты прав человека. Отсюда вытекает потребность в исследовании возможности формирования особой, соответствующей «букве» и «духу» закона системы правозащитного регулирования.

В журнале «Изобретательство», том ХYII, № 12  опубликована статья «Система как объект изобретения в изобретениях горной промышленности». Автором статьи является крупный учёный – изобретатель Анисимов Виктор Николаевич. В статье рассматриваются вопросы использования в качестве признаков объекта изобретения под названием система, объектов созданных природой и признаки рукотворной деятельности человека над этими природными объектами. 

Не вдаваясь в эмоциональную составляющую статьи, сразу хотим отметить положительный аспект статьи, который заключается в реализации автором очень важной для заявителя процедуры, прописанной  в статье 16  Евразийской патентной конвенции. 

Автор В.Н. Анисимов считает, что поводом для написания статьи явились несколько факторов. 

Основным фактором является решение об отказе выдаче евразийского патента, принятое ЕАПВ, при соответствии заявленного технического решения условиям патентоспособности, что было установлено самим ЕАПВ. 

Другим фактором явились «правовые основания», которые ЕАПВ использовал в решении об отказе в выдаче евразийского патента. Эти «правовые основания» заключаются в своеобразной    интерпретации ряда норм евразийского патентного права вопреки их смысловому содержанию, что и привело к принятию решения об отказе в выдаче евразийского патента без рассмотрения его соответствия условиям патентоспособности. 

Необходимо признать, что мотивация специалистов ЕАПВ при принятии заключений, уведомлений и решения об отказе в выдаче патента противоречит смысловому содержанию действующих норм евразийского патентного права.   

Рассмотрим эти вопросы в порядке их очерёдности.  

Итак, первый вопрос касается процедуры, прописанной в статье 16  Евразийской патентной конвенции, которая гласит:           

«(1) До истечения шести месяцев с даты получения заявителем уведомления Евразийского ведомства об отказе в выдаче евразийского патента либо с даты получения заявителем уведомления Евразийского ведомства об отказе в удовлетворении возражения, поданного в соответствии со статьей 15(8), заявитель может подать в Евразийское ведомство ходатайство с указанием Договаривающихся Государств, в которых он хочет получить патент по национальной процедуре.

(2) В каждом указанном таким образом Договаривающемся Государстве евразийская заявка, в отношении которой было принято такое решение и которая является предметом такого ходатайства, считается правильно оформленной национальной заявкой, поданной в национальное ведомство с той же датой подачи и, если таковая имеется, датой приоритета, что и евразийская заявка, со всеми последствиями, предусмотренными национальным законодательством, и подлежит дальнейшей процедуре в национальном ведомстве при условии, что заявитель уплатит национальному ведомству требуемые национальные пошлины».

В цитируемой статье Евразийской патентной конвенции указано название документа (уведомление), при получении которого, у Заявителя возникают основания для преобразования евразийской заявки в национальную заявку Договаривающегося государства. Указан также временной интервал для реализации Заявителем данной процедуры, причём этот временной интервал  исчисляется, не с даты получения Заявителем Решения об отказе в выдаче евразийского патента, а с даты получения Заявителем Уведомления об отказе в выдаче патента. 

Здесь возникает ряд вопросов. Уведомление и Решение об отказе в выдаче патента являются одним документом или это разные документы не только по названию, но и по своему содержанию? Может быть, данную норму следует понимать, как направление Заявителю Уведомления, в котором указывается право Заявителя на  возможность преобразования евразийской заявки в национальную заявку Договаривающегося государства? К данному Уведомлению прилагается Решение ЕАПВ об отказе в выдаче евразийского патента, обязательно, мотивированное, что исключительно важно, несоответствием заявленного технического решения какому - либо условию патентоспособности изобретения.        

В евразийских нормах патентного права вопрос вынесения решения об отказе в выдаче евразийского патента не одинаково представлен  в различных документах. 

В Правиле 47(3) Патентной инструкции, действующей на дату принятия решения об отказе в выдаче евразийского патента по заявке № 2008023070, указано: 

«Решение об отказе в выдаче евразийского патента принимается при несоответствии условиям патентоспособности изобретения, охарактеризованного в предложенной заявителем формуле изобретения, и в случае несогласия заявителя устранить нарушения требований Инструкции к составлению формулы изобретения, а также при несоответствии формулы изобретения описанию изобретения и графическим материалам, препятствующим выдачи и/или публикации евразийского патента».   

Как понимать содержание данной нормы? Идёт ли речь, в этом Правиле, об одном основании для принятия решения об отказе в выдаче патента, или речь идёт о трёх самостоятельных основаниях для вынесения решения об отказе в выдаче патента? Во всех этих вопросах нам предстоит разобраться. 

Ознакомление с другими нормами в отношении вынесения решения об отказе в выдаче евразийского патента, показывает, что текст этой нормы вступает в противоречие с текстом нормы, прописанной в Правилах составления, подачи и рассмотрения евразийских заявок в Евразийском патентном ведомстве. 

Цитируемое Правило 47(3)  содержит ошибочное утверждение об основании принятия решения об отказе в выдаче евразийского патента. Понять эту ошибку позволяет осмысление содержания Статьи 6 Конвенции, изложенной следующим образом: 

«Евразийское ведомство выдаёт евразийский патент на изобретение, которое является новым, имеет изобретательский уровень и промышленно применимо». 

Исходя из смыслового содержания текста данной статьи, видно, что евразийский патент выдаётся при обязательном соответствии заявленного технического решения совокупности всех трёх условий патентоспособности. 

Из данного положения Статьи 6 следует противоположный вывод. Если заявленное техническое решение, не удовлетворяет какому – либо из условий патентоспособности – нарушение принципа соответствии заявленного технического решения совокупности всех трёх условий патентоспособности - то  патент не может быть выдан и данное обстоятельство является основанием для принятия решения об отказе в выдаче патента. 

Данный вывод свидетельствует об ошибочности следующего утверждения: 

«Если патентной экспертизой установлено несоответствие предложенного изобретения условиям патентоспособности, выносится решение об отказе в выдаче патента». 

См. «Евразийское патентное право /комментарий и нормативные правовые акты /, стр. 50, строка 7 – 5 снизу. Москва ОАО ИНИЦ «ПАТЕНТ», 2012.  

Данный комментарий утверждает, что решение об отказе в выдаче патента принимается при несоответствии заявленного технического решения совокупности всех трёх условий патентоспособности, что в корне ошибочно.   

Исходя из рассмотренного смыслового содержания Статьи 6 Конвенции, рассмотрим содержание Правила 47(3) Патентной инструкции. 

Текст данного Правила так же, как и процитированный комментарий  свидетельствует о возможности принятия решения об отказе в выдаче евразийского патента только при несоответствии  заявленного технического решения совокупности всех трёх условий патентоспособности.   

В данном правиле есть ещё одно важное уточнение. Это уточнение касается изобретения охарактеризованного в предложенной заявителем формуле изобретения. 

Как быть если экспертиза установила, что заявленное техническое решение в формуле изобретения охарактеризовано не совсем правильно или не точно и эксперт это не только видит, но и видит возможность исправить формулу изобретения, изложенную Заявителем? Предположим, что экспертиза указала конкретные нарушения требований Инструкции к составлению формулы изобретения и предложила Заявителю направление уточнения формулы изобретения. 

Из текста данного правила следует, что  в случае несогласия заявителя устранить нарушения требований Инструкции к составлению формулы изобретения, принимается решение об отказе в выдаче патента. Не будем рассматривать причины отказа Заявителя уточнить формулу изобретения, так как это несогласие носит скорее гипотетический, а не практический характер. 

Поэтому сделаем главный вывод - приведённое толкование данного Правила, показывает возможность принятия экспертизой ЕАПВ решения об отказе в выдаче евразийского патента при соответствии заявленного технического решения условиям патентоспособности, чего в принципе быть не должно. 

Для устранения ошибочности данной процедуры, по мнению автора, в случае возникновения подобной ситуации,  должно быть вынесено не Решение об отказе в выдаче патента, а заявка должна быть признана отозванной с правом её восстановления при получении от Заявителя надлежащего ответа с уплатой соответствующей пошлины или пошлин.      

Рекомендуемая процедура будет точно согласована с содержанием Временного руководства Евразийского патентного ведомства  по экспертизе евразийских заявок, глава 10 которого посвящена признанию евразийской заявки отозванной, и которая следующим образом регулирует данную ситуацию: 

« - в случае непредставления заявителем запрошенных экспертизой необходимых изменений описания и/или формулы изобретения или собственных предложений, отвечающих заданным требованиям к этим документам». 

Таким образом, по одной правовой ситуации мы видим две взаимоисключающих нормы, чего быть не должно.  

Весьма экзотично выглядит следующее основание Правила 47 (3) для принятия решения об отказе в выдаче патента - «Решение об отказе в выдаче евразийского патента принимается … при несоответствии формулы изобретения описанию изобретения и графическим материалам, препятствующим выдачи и/или публикации евразийского патента».  

ЕАПВ уже более двадцати лет осуществляет экспертизу заявок на изобретения, но осмелимся предположить, что вряд ли найдётся хоть одно решение об отказе в выдаче евразийского патента, мотивированное данным основанием. Это основание является очень надуманным, так как после стадии проведения формальной экспертиза материалы заявки уже были опубликованы, и при таких обстоятельствах ничто не может помешать публикации евразийского патента. Поэтому, по мнению авторов, данная норма должна быть исключена из Правила 47 (3).       

Исходя из приведённых доводов, предлагается  Правило 47 (3) изложить в следующей редакции: 

«Решение об отказе в выдаче евразийского патента принимается по результатам проведения экспертизы заявки по существу при установления несоответствии заявленного технического решения  какому – либо  условию патентоспособности изобретения, охарактеризованному в предложенной заявителем формуле изобретения. 

В случае несогласия заявителя устранить нарушения требований Инструкции к составлению формулы изобретения заявка признаётся отозванной».   

Теперь перейдём к рассмотрению содержания Правил составления, подачи и рассмотрения евразийских заявок в Евразийском патентном ведомстве (далее – Правил составления), пункт 5.10 которых сформулирован следующим образом: 

«При несоответствии изобретения в том виде, как оно охарактеризовано в формуле изобретения, какому – либо условию патентоспособности заявителю направляется уведомление с приведением необходимых ссылок и доводов и предлагается в четырёхмесячный срок с даты направления уведомления представить ответ по существу этих доводов. 

Если установлено, что доводы, изложенные в  уведомлении экспертизы, в ответе заявителя не опровергнуты или им не представлены уточнённая формула изобретения, описание изобретения или графические материалы, то выносится решение об отказе в выдаче патента. 

Обсуждению решения может предшествовать обсуждение с заявителем вопросов, связанных с оценкой патентоспособности изобретения».   

Редакция этого пункта Правил также грешит неточностями, но, тем не менее, эта норма ясно показывает следующее. Данный пункт этих Правил составления более чётко регулирует процедуру  принятия решения об отказе в выдаче евразийского патента. Из этого пункта следует, что решение об отказе в выдаче патента принимается при несоответствии изобретения какому – либо условию патентоспособности, а не совокупности всех трёх условий. 

Далее, в этом пункте Правил чётко прописана очерёдность  реализации процедур в случае установления в процессе проведения экспертизы по существу несоответствие заявленного изобретения, какому – либо условию патентоспособности. Вначале  экспертиза  направляет Заявителю Уведомление, в котором отмечается данный факт и приводит мотивы, препятствующие выдаче патента. И только в случае отсутствия в ответе Заявителя доводов, опровергающих мотивы экспертизы, изложенные в Уведомлении экспертиза вправе вынести Решение об отказе в выдаче патента.   

Как и в Правиле 47 (3) Патентной инструкции в пункте 5.10 Правил составления явно прослеживается установление экспертизой соответствие заявленного технического решения условиям патентоспособности, так как экспертиза ожидает от Заявителя уточнённую формулу изобретения. Поэтом в данном пункте Правил составления во второй процедуре должно приниматься не Решение об отказе в выдаче патента, а Уведомление об отзыве заявки.   

Абзац два пункта 5.10 Правил составления предлагается изложить в следующей редакции:   

«Если установлено, что доводы, изложенные в уведомлении экспертизы, в ответе заявителя не опровергнуты или им не представлены уточнённая формула изобретения, описание изобретения или графические материалы, то выносится уведомление об отзыве заявки». 

Теперь перейдём к рассмотрению вопросов, затронутых в статье В.Н Анисимова, в аспекте правомерности использования на стадии проведения экспертизы по существу норм, регулирующих оценку заявленного технического решения на стадии проведения формальной экспертизы. 

Ещё одним аспектом, принятых ЕАПВ Заключений и Уведомлений, будет их оценка с точки зрения  «системы» как  объекта изобретения.  

В начале своей статьи В.Н. Анисимов приводит, на наш взгляд, очень интересный пример из практики экспертизы ЕАПВ, в котором в формуле изобретения евразийского патента  используются признаки природного объекта. Речь идёт о евразийском патенте № 012681 на  «Устройство для добычи, охлаждения и транспортирования вытекающих потоков из подводной скважины (варианты)».  

Обращаем внимание читателей на следующее обстоятельство.   Приоритет изобретения данного евразийского патента более чем на три года раньше, чем приоритет заявленного изобретения В.Н. Анисимов, а патент выдан значительно раньше, чем ЕАПВ приступило к началу проведения «экспертизы по существу» заявки № 2008023070. Таким образом, уже данное  обстоятельство свидетельствует о том, что в ЕАПВ уже был реализован пример рассмотрения заявки на устройство, в формуле изобретения которого использованы элементы объектов созданных природой.

Рассмотрим этот пример более подробно. Первый пункт формулы изобретения, подчёркиваю, именно евразийского патента № 012681 изложен следующим образом:    

«1. Устройство для добычи, охлаждения и транспортирования вытекающих потоков из подводной скважины, которое содержит: 

устройство для экстракции вытекающего потока;

генератор холодного потока, соединённый с устройством для экстракции вытекающего потока; и 

транспортирующие соединители, соединённые с расположенным на берегу или поблизости от берега  устройством для обработки потока;

причём транспортирующие соединители соединяют генератор холодного потока и устройство для обработки вместе, так что вытекающий поток, извлечённый из подводной скважины, охлаждается при помощи генератора холодного потока и транспортируется к устройству для обработки, при этом расположенное на берегу или поблизости от берега устройства для обработки находится к берегу ближе, чем подводная скважина». 

Сразу бросается в глаза неудачная, по мнению авторов, редакционная формулировка этого и других независимых пунктов формулы изобретения, в которых «Устройство для добычи, охлаждения и транспортирования вытекающих потоков из подводной скважины» ещё содержит и устройство для экстракции вытекающего потока. Следует также признать, что, для экспертов лишённых творческих навыков в работе, наверняка странно звучит координирование узлов устройства относительно берега.

Исходя из данных обстоятельств, признаем неудачной редакцию формулы изобретения, хотя для специалиста ясен изобретательский замысел и ясна сущность изобретения. 

Исходя из публикации статьи одного из авторов «Система как объект изобретения» (журнал «Изобретательство», том ХII, № 6), всех этих негативных ассоциаций нетрудно избежать путём замены в названии изобретения термина «устройство» на термин «система». Формула изобретения в этом случае будет изложена следующим образом: 

«1. Система для добычи, охлаждения и транспортирования вытекающих потоков из подводной скважины, которое содержит: 

устройство для экстракции вытекающего потока;

генератор холодного потока, соединённый с устройством для экстракции вытекающего потока и 

транспортирующие соединители, соединённые с расположенным на берегу или поблизости от берега  устройством для обработки потока;

причём транспортирующие соединители соединяют генератор холодного потока и устройство для обработки вместе, так, что вытекающий поток, извлечённый из подводной скважины, охлаждается при помощи генератора холодного потока и транспортируется к устройству для обработки, при этом расположенное на берегу или поблизости от берега устройства для обработки находится к берегу ближе, чем подводная скважина».  

Нетрудно заметить, что замена термина «устройство» на термин «система» устраняет все негативные восприятия формулы изобретения евразийского патента № 012681, так как устройство для экстракции вытекающего потока стало не структурным элементом устройства, а структурным элементом системы как объекта изобретения. Это также справедливо для понятия «берег»,  морская вода, подводная скважина, которая является морской по месту своего расположения.      

Именно с этой позиции будет дана оценка мотивам экспертизы ЕАПВ, приведённым в статье В.Н. Анисимова. 

Отсюда напрашивается известный квалифицированным экспертам вывод  - не поиск определяет патентоспособность изобретения. Международный поиск позволяет определить соответствие заявленного технического решения условиям (критериям) патентоспособности.   

Несколько слов об историческом развитии норм права в отношении данных объектов. В советской патентной практике, по мнению авторов, они были сформулированы очень доходчиво.  Приводим  выдержку из "ЭЗ-2-74. Инструкция по государственной научно-технической экспертизе изобретений"

3.00. ПРЕДЛОЖЕНИЯ И ОБЪЕКТЫ, НЕ ЗАЩИЩАЕМЫЕ АВТОРСКИМИ СВИДЕТЕЛЬСТВАМИ ИЛИ ПАТЕНТАМИ

3.01. Не признаются, в частности, изобретениями:

- методы и системы организации и управления хозяйством (планирование, финансирование, снабжение, учет, кредит, бухгалтерия, прогнозирование, нормирование, формы бланков, карточек картотек и т.п.);

- условные обозначения (например, дорожные знаки, маршруты, коды, шрифты и т.п.), расписания, правила (например, правила игры, уличного движения, судоходства и т.п.);

- проекты и схемы планировки сооружений, зданий и территорий (населенных пунктов, сельскохозяйственных угодий, парков и т.п.);

- методы и системы воспитания, преподавания, обучения, дрессировки животных, грамматические системы языка, системы информации, классификации, конъюнктурных и иных исследований, системы обработки и упорядочения документации, системы математических построений и преобразований, методы расчетов, научных разработок, проектирования и т.п.;

- предложения, касающиеся лишь внешнего вида (формы, фасона) изделий, охраняемые в соответствии с законодательством о промышленных образцах;

- собственно научные открытия, научные теории, основные положения науки, не решающие технически какой-либо конкретной задачи;

- решения, противоречащие общественным интересам, принципам гуманности и социалистической морали, а также явно бесполезные;

- математические решения задач, в частности, вычислительные алгоритмы и программы для вычислительных машин. 

3.02. Авторские свидетельства или патенты не могут быть выданы на теоретическое обоснование свойств конструкции или явлений, происходящих при осуществлении какого-либо способа или применения вещества; они могут быть выданы лишь на само устройство, способ или вещество, признанное изобретением. 

Интересна трансформация нормы в отношении вычислительных программ. Если в советской практике, как и в евразийском праве,  прямо указывается, что на данный объект правовая охрана не предоставляется, то в Инструкции к Договору нет категорического отрицания возможности защиты вычислительных программ. Препятствием  для Международного поискового органа является не сам объект испрашиваемой охраны, а отсутствие оснащённости для проведения поиска по определению уровня техники в отношении таких программ. Ясно, что с появлением соответствующей оснащённости данные объекты будут исключены из Правила 39 и  67 Инструкции к Договору.  

Рассмотрим следующие мотивы Уведомления о предоставлении дополнительных материалов.

Пристального внимания заслуживает «довод» экспертизы в отношении представленной Заявителем уточнённой  формулы изобретения: 

(1) представленная формула изобретения в части внесённых в неё изменений содержит (насколько это было возможным установить в  отсутствие сведений, упомянутых в пункте 1(2) настоящего уведомления признаки, выходящие за рамки первоначальной заявки».      

Данная мотивация производит удручающее впечатление. С одной стороны эксперт не уверен в правильности понимания им сущности заявленного изобретения в связи с отсутствием, как правильно отмечает автор В.Н. Анисимов, неких «мифологических сведений». Почему эксперт не сформулировал чётко и внятно сведения, которые Заявителю необходимо сообщить для понимания экспертом сущности заявленного изобретения и на основе этих сведений оценить признаки уточнённой формулы изобретения?  

Конечно, Заявитель абсолютно прав считая, что понятия эндогенные и экзогенные пожары  являются видовыми понятиями, по отношению их родовому понятию подземные пожары. Вопрос. Почему эксперт не знает и не хочет понимать, что в данном случае речь идёт не о включении в формулу изобретения новых признаков, а речь идёт о редакционной правке признака, имеющегося в первоначальных материалах заявки?      

В одной из своих статей мы предприняли попытку показать, каким образом в совокупности документов заявки могут быть представлены признаки, включаемые в процессе экспертизы по существу в уточнённую формулу изобретения. 

Другая форма выражения признака или признаков может быть реализована не через их словесное выражение, а  через графические материалы, особенно если они выполнены при строгом соблюдении  действующих стандартов. 

При такой форме выражения признака, действующие нормативные документы допускают, в случае возникновения трудностей при его словесном выражении, использовать его к конструктивную характеристику ссылкой на чертёж.

Также пристального внимания заслуживает «довод» экспертизы в отношении нарушения принципа единства изобретения, который сформулирован следующим образом: 

«(2) система по п. 1 формулы изобретения (в отличие от системы по п. 2) не содержит средств для формирования высокотемпературного  потока, ввиду этого не соответствует способу по п. 10, согласно которому осуществляют формирование и подачу как низкотемпературного 3-фазного, так и сверхзвукового высокотемпературного потока, и тем самым не может входить в сочетании со способом по п. 10 в группу, отвечающую требованию единства изобретения». 

К большому сожалению, эксперт не привел евразийской нормы патентного права, которая подтвердила бы обоснованность данного утверждения и поэтому сразу возникает несколько вопросов.  

Первый вопрос. Почему эксперт ЕАПВ рассматривает группу изобретений, состоящую из двух разнородных объектов. 

Один объект представлен в пункте 2 формулы изобретения и касается системы пылегазоподавления, проветривания и пожаротушения при горных разработках, крупномасштабных взрывах, открытых, подземных, как эндогенных, так и экзогенных пожаров на труднодоступных объектах и больших площадях. Второй объект изобретения представлен в пункте 10 формулы изобретения и характеризует способ пылегазоподавления, проветривания и пожаротушения при горных разработках, крупномасштабных взрывах, открытых, подземных, как эндогенных, так и экзогенных пожаров на труднодоступных объектах и больших площадях? 

Второй вопрос. В пунктах 1 и 2 формулы изобретения представлены два однородных объекта изобретения, которые, как известно грамотному эксперту, являются вариантами изобретения.   Эти варианты изобретения отвечают требованию единства изобретения, так как между этими изобретениями имеется  техническая взаимосвязь, которая выражается всеми одинаковыми признаками, за исключением одного признака, связанного с созданием высокотемпературного газового потока. 

Вопрос. Почему эксперт ЕАПВ не рассмотрел варианты изобретения, охарактеризованные в пунктах 1 и 2 формулы изобретения, на их соответствие требованию единства изобретения?       

Третий вопрос.  Если  изобретения в пунктах 1 и 2 отвечают  требованию единства изобретения, и изобретения в пунктах 2 и 10, как установила экспертиза, также отвечают  требованию единства изобретения, то не напрашивается ли следующий вывод? Изобретения, охарактеризованные в независимых пунктах 1, 2 и 10 формулы изобретения отвечают требованию единства изобретения, так как соблюдены условия Правила 4 Патентной инструкции.                 

Следующий мотив эксперта является не только главным, но крайне принципиальным, так как вступает в противоречие с более ранней практикой экспертизы ЕАПВ. Вот как изложен этот мотив:          

«(3) ряд признаков (шахтное поле с отработанными камерами и горными выработками, водоносный горизонт, Дренажный комплекс), представленные в изменённой формуле изобретения (п.п. 2-4) в качестве признаков заявленной системы, не являются техническими средствами (элементами) этой системы как объекта изобретения и не могут характеризовать её в качестве таких средств в патентном отношении понятия «система» (устройство как объект изобретения). В этом отношении формула как объект заявленного изобретения может и должна  (исходя из сущности заявленного изобретения, если она в основном правильно понята экспертизой) содержать признаки, характеризующие привязку системы к месту её размещения, без которой (признаки) система не будет функционировать».

«2. К числу  наиболее существенных недостатков представленной заявителем изменённой формулы изобретения относятся следующие: 

(1) представленная формула изобретения в части внесённых в неё изменений содержит (насколько это было возможным установить в  отсутствие сведений, упомянутых в пункте1(2) настоящего уведомления признаки, выходящие за рамки первоначальной заявки;      

«(2) система по п. 1 формулы изобретения (в отличие от системы по п. 2) не содержит средств для формирования высокотемпературного  потока, ввиду этого не соответствует способу по п. 10, согласно которому осуществляют формирование и подачу как низкотемпературного 3-фазного, так и сверхзвукового высокотемпературного потока, и тем самым не может входить в сочетании со способом по п. 10 в группу, отвечающую требованию единства изобретения». 

«3» ряд признаков (шахтное поле с отработанными камерами и горными выработками, водоносный горизонт, Дренажный комплекс), представленные в изменённой формуле изобретения (п.п. 2-4) в качестве признаков заявленной системы, не являются техническими средствами (элементами) этой системы как объекта изобретения и не могут характеризовать её в качестве таких средств в патентном отношении понятия «система» (устройство как объект изобретения). В этом отношении формула как объект заявленного изобретения может и должна  (исходя из сущности заявленного изобретения, если она в основном правильно понята экспертизой) содержать признаки, характеризующие привязку системы к месту её размещения, без которой (признаки) система не будет функционировать. 

Имеются также вопросы и замечания по описанию и чертежам, о которых будет сообщено дополнительно, по согласованию формулы изобретения. 

Вследствие изложенного выше, евразийский патент с формулой изобретения, в том виде, как она представлена в ответе заявителя, выдан быть не может.  

«Наличие родового понятия в материалах заявки не позволяет включить в формулу изобретения частные формы выполнения, если они отсутствовали в материалах заявки на дату подачи»

«Включенная в пункт 1 формулы изобретения информация, касающаяся наличия в системе пылегазоподавления «шахтного поля с отработанными камерами и горными выработками, карьера, водоносного горизонта, дренажного комплекса, представляющих собой единую систему из шахтного поля, карьера, дренажного комплекса» не относится к конструктивным признакам системы пылегазоподавления, а характеризует требования к окружающей среде, при соблюдении которых может использоваться система пылегазоподавления. Поэтому такая информация может быть использована только при характеристике назначения изобретения для ограничения  области его применения».

Патентным законом РФ предусмотрена правовая охрана изобретений, полезных моделей и промышленных образцов. При этом п. 2 статьи 4 Закона определяет: «Объектами изобретения могут являться устройство, способ, вещество, штамм микроорганизма, культуры клеток растений и животных, а также применение известного ранее устройства, способа, вещества, штамма по новому назначению». Вместе с тем в отечественной практике патентования всё чаще заявляет о себе новый и пока не вписанный в действующий Патентный Закон объект патентной охраны, называемый «система». По убеждению авторов настоящей статьи, проблема уже вошла «в зону принятия решения» по её законодательному оформлению.

Специальной формой защиты интеллектуальной собственности является применение административного порядка, путем рассмотрения федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности и Минсельхозом (для селекционных достижений) вопросов, связанных с подачей и рассмотрением заявок на выдачу патентов на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, селекционные достижения, товарные знаки, знаки обслуживания и наименования мест происхождения товаров, с государственной регистрацией этих результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, с выдачей соответствующих правоустанавливающих документов, с оспариванием предоставления этим результатам и средствам правовой охраны или с ее прекращением. Решения этих органов вступают в силу со дня принятия. Они могут быть оспорены в суде в установленном законом порядке. 

Требования о защите интеллектуальной собственности могут заявлять правообладатели, организации по коллективному управлению правами на коллективной основе, иные лица в установленных законом случаях.

Защита интеллектуальной собственности может также осуществляться техническими средствами, применением мер уголовно-правовой и административно-правовой ответственности.

Состояние защищенности прав человека предполагает правовые средства его достижения. Эти правовые средства можно представить как набор юридического инструментария,  действие которого в обязательном порядке должно привести к ожидаемому результату - состоянию правовой защищен¬ности личности.

Права и свободы могут превратиться в пустые декларации, если их осуществление не будет материально и юридически гарантировано. Оцениваться же они должны по реальным гарантиям. В рамках данного исследования проведен анализ имеющихся в науке трактовок понятия «юридические гарантии», и на его основе дано авторское определение указанного понятия совокупность правовых условий и средств, направленных на обеспечение, соблюдение и защиту прав и свобод личности, пресечение их нарушения, а также восстановление нарушенных прав.

Необходимо различать понятия «гарантии» и «гарантии защиты». В содержание понятия «гарантия» вкладывается вся совокупность условий, средств и способов, создающих личности равные возможности для реализации своих прав. В содержание же понятия «гарантия защиты» включается лишь определенная часть этих условий и средств, необходимых для действенного функционирования института государственной защиты прав и свобод человека и гражданина.

Это совокупность определенных условий, специальных средств и способов организационной деятельности публичных и непубличных институтов.

Гарантии могут быть представлены с точки зрения единства общих, специальных (юридических) и организационных средств гарантирования. При этом они могут быть раскрыты и как гарантии реализации, и как гарантии охраны прав  граждан на защиту интеллектуальной собственности. 

В статье также рассматриваются актуальные проблемы правового института секретных изобретений в РФ, возникновения прав на данные объекты. Авторами проанализированы правовые последствия рассекречивания изобретений. Выявлено, что используемый ранее правовой институт авторского свидетельства надежнее обеспечивает соблюдение личных неимущественных прав изобретателя, а с выдачей патента на секретное изобретение связано большое количество ограничений. В статье делается вывод о том, что отказ в выдаче патента на секретное изобретение до его рассекречивания нарушает права авторов. Предложено заменить патентную систему охраны секретного изобретения на правовой институт авторского свидетельства. В ходе исследования рассматриваемой проблематики выявлены пробелы в правовом режиме секретных изобретений в РФ, сформулированы предложения по изменению диспозиций ряда статьей Гражданского кодекса Российской Федерации.

С принятием части IV Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) завершился процесс первой в современной истории нашего государства кодификации гражданского законодательства. Часть четвертая ГК РФ полностью посвящена общественным отношениям, возникающим по поводу создания и использования разнообразных охраноспособных объектов интеллектуальной собственности и приравненных к ним средств индивидуализации. Глава 72 ГК РФ системно включает в себя патентное право. Необходимо принять во внимание то, что для России фиксация патентных прав в отношении изобретения посредством выдачи охранного документа является чрезвычайно значимой, так как касается прав и интересов многих субъектов, интеллектуальная деятельность которых и обеспечивает научно-интеллектуальный потенциал государства. Обращаем внимание на то, что существование прочной взаимной связи между секретным изобретением с основополагающими принципами охраны государственной тайны в России предполагают наличие значительных пределов в полномочиях прав правообладателя на такое изобретение.

Таким образом, значимость проблематики исследования очевидна с позиции правового регулирования и управления использования таких объектов интеллектуальной собственности. Представляется необходимым проведение полноценного исследования института секретных изобретений в РФ, управления им и порядком возникновения прав на данные объекты с целью выявления пробелов в законе и внесения адекватных изменений в гражданское законодательство России. Однако отдельные проблемы нормативного правового режима секретных изобретений, несмотря на значительное число научных трудов и исследований на рассматриваемую тематику, не отвечают критериям полноты разработанности.

Закон РФ «О государственной тайне» (далее -Закон о гостайне) включен как важный элемент в систему правовой охраны секретных изобретений. Он определяет основные понятия и регулирует основные направления для создания режима секретности: Отнесем к секретным изобретениям, в отношении которых определены «степени секретности "особой важности" или "совершенно секретно", а также в отношении секретных изобретений, которые относятся к средствам вооружения и военной техники и к методам и средствам в области разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности и, для которых установлена степень секретности "секретно"».

Базовой основой отнесения информации к гостайне является факт того, что разглашение информации причиняет вред безопасности и обороноспособности Российской Федерации. Однако Закон о гостайне содержит обобщенный характер сведений, и выяснить, какой объект относится к секретным, а какой не относится, можно только при изучении исчерпывающего перечня, утвержденного руководителем уполномоченного органа государственной власти. Главный показатель отнесения сведений к определенной степени секретности -это степень тяжести ущерба, который наносится безопасности Российской Федерации вследствие распространения секретных сведений.

Как было отмечено, уровень секретности сведений, носящих в себе государственную тайну, должен соответствовать степени тяжести вреда, который причиняется безопасности Российской Федерации посредством разглашения такой информации. Характеризующие показатели причиняемого вреда можно определить согласно нормативно-методическим документам, утвержденными руководителями уполномоченных государственных органов власти по отнесению сведений к государственной тайне. Такие данные, характеризующие степень вреда безопасности Российской Федерации, не публикуются официально.

Для цели надлежащего управления и правовой защиты в современном международном праве все объекты интеллектуальной собственности объединяются в единую группу, за которой закрепилось название «интеллектуальная собственность», являющееся весьма условным. Такой же условный характер имеет и иной распространенный термин в международных отношениях - «промышленная собственность».

Секретным изобретениям предоставляется патентная система охраны, что включает и осуществление исключительных прав в режиме секретности. Такой правовой механизм применяется с 1 января 2004 г. В отличие от секретных изобретений, правовая охрана секретных полезных моделей и секретных промышленных образцов законодательством не предоставлена. Согласно российскому гражданскому законодательству в национальное патентное ведомство подается заявка на выдачу патента. В российском патентном праве введена процедура «отложенной экспертизы при рассмотрении заявок о выдаче патентов на изобретения (заявок на изобретения)». Смысл данной системы состоит в том, что рассмотрение представленной заявки проходит две основные стадии:

- формальная (предварительная) экспертиза, завершаемая публикацией данных о заявке, если она прошла эту стадию с положительным результатом;

- экспертиза заявления на соответствие его предмета требуемым для получения патента условиям.

Гражданское законодательство содержит общее правило, в соответствии с которым не публикуются сведения, имеющие отношения к секретным изобретениям. Любое распространение информации о таких данных должно происходить по правилам законодательства о государственной тайне. Также с выдачей патента на секретное изобретение связано большое количество ограничений. Согласно гражданскому законодательству «использование запатентованного секретного изобретения, передача исключительного права на секретное изобретение (отчуждение патента) и предоставление права на использование секретного изобретения другим лицам осуществляется с соблюдением законодательства о государственной тайне». Процесс, связанный с рассекречиванием секретных видов изобретений, определяется правилами ст. 1403 ГК РФ (п. 1).

Уполномоченный орган, рассекречивая изобретения, подает находящиеся у него рассекреченные документы, представленные вместе с заявкой на изобретение, в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности. При незавершенности к моменту рассекречивания последующее рассмотрение заявки осуществляется уполномоченным федеральным органом власти. В Закон о гостайне не включены какие-либо положения в отношении процедуры изменения степени секретности сведений, относящихся к государственной тайне, и процедуры изменения грифов секретности носителей таких сведений.

Первый способ рассекречивания изобретения включает в себя отмену ограничений на распространение сведений о засекреченном изобретении посредством публикации данных о заявке, а также отмену ограничений на доступность документов, поданных с заявкой, и после публикации самой заявки посредством отмены грифа секретности, обозначенного на документах. Эти процедуры влекут снятие грифа секретности с носителей секретного изобретения по п. 2 ст. 1385 ГК РФ: «любое лицо вправе ознакомиться с документами заявки после публикации сведений о заявке».

Второй способ, связанный с рассекречиванием изобретения, определяет отмену ограничений на распространение сведений об изобретении посредством публикации сведений об охранном документе, в том числе, о наименовании и формуле изобретения, снятие запретов на доступ к заявочным документам, по которым выдан патент, посредством отмены грифа секретности, имеющегося на документах заявки и на патентной грамоте. Открывается возможность применять пункт 2 ст. 1394 вследствие отмены грифа секретности по отношению к носителям секретного изобретения, согласно которым каждый вправе знакомиться с документами заявки и отчетом об информационном поиске.

Опубликование сведений, осуществляемое параллельно рассекречиванию секретного изобретения, содержит сведения об обычном патенте, а не о секретном патенте с грифом, при этом может не меняться регистрационный номер Государственного реестра изобретений России. Более того, стоит помнить о грифе секретности, указанном на засекреченном патенте, как и на ином документе, содержащем сведения о государственной тайне.

Однако могут появиться практические проблемы в связи с процессом рассекречивания патента на секретное изобретение, не урегулированные законодателем. Так, например, в законе не определен конечный срок действия рассекреченного патента на изобретение. Каков этот срок: 20 лет как срок действия обычного патента с даты предоставления заявки для выдачи патента на изобретение либо следует продлить срок действия патента на рассекреченное изобретение на отрезок времени, равный периоду, истекшему со дня выдачи патента на секретное изобретение до дня рассекречивания изобретения? Ситуация связана с тем, что срок засекречивания сведений, относящихся к государственной тайне, достигает 30 лет, и он может быть продлен при наличии определенных обстоятельств. Этот факт мы считаем аргументом в пользу второго варианта решения проблемы.

Сложность обозначенного вопроса состоит в том, что указанное решение допустимо в странах, патентное право которых указывает на приостановление действия патента на изобретение при его засекречивании. Наше гражданское законодательство не предусматривает приостановление действия патента, и подтверждает это ст. 1405 ГК РФ, в которой определяется исключительное право на секретное изобретение.

Статус охраноспособного документа на рассекреченное изобретение законодательством также не определен. Отсутствие законодательного закрепления прекращения действия патента можно истолковать как продолжающееся действие предыдущего патента, т. е. охраноспособного документа на секретное изобретение, форма которого аналогична форме обычно выдаваемого патента, оба патента подлежат регистрации в Государственном реестре изобретений России. Но таких умозаключений весьма мало для подобного вывода. Таким образом, статьей 1403 следует предусмотреть норму о выдаче патента по ходатайству патентообладателя изобретения на срок, на оставшийся в пределах двадцати лет с момента возникновения приоритетности прав на секретное изобретение. Проблема рассекречивания изобретений, относящихся к секретным, имеет особую напряженность, так как только после рассекречивания возникает возможность рационального обращения к патентной системе и использования исключительного права без ограничений, касающихся обязательств нераспространения государственных секретов.

При получении охранного документа в отношении секретного изобретения, государство, с одной стороны, дает патентообладателю исключительное право, а, с другой стороны, органы охраны государственной тайны привлекают его к ответственности за каждое самостоятельное (несанкционированное) использование права, подтвержденное патентом и за разглашение сведений о своем собственном изобретении. Иными словами, получив патент на секретное изобретение и предприняв попытку использовать подтвержденные на него права в сфере рыночного хозяйствования, патентовладелец вопреки сложившемуся в общественном сознании представлению о патенте, попадает в сферу действия Закона о гостайне с надлежащим репрессивным аппаратом.

Итак, модель управления и модель правового регулирования в сфере секретных изобретений предопределяет, по сути, фиктивность патентной защиты секретных изобретений для обеспечения надежной патентной охраны и более реальной защиты сведений, относящихся к государственной тайне, отказ в выдаче охранного документа на секретное изобретение до наступления дня его рассекречивания. Предлагаем на момент засекречивания секретного изобретения выдавать другой документ - авторское свидетельство, которое не содержит исключительного права правообладателя и, таким образом, не чинит препятствий использованию, а лишь констатирует авторство указанного в нем лица и приоритет на секретное изобретение. В свою очередь, исключительное право фиксируется в лице уполномоченного органа государственной власти за государством.

В современном законодательстве имеются противоречия в отношении секретного уровня изобретения, к которому применяется законодательство о государственной тайне и выдачи патента на секретное изобретение, содержащего исключительное право на использование такого изобретения правообладателем. Данное противоречие возникает в силу того, что сведения государственной тайны могут стать объектом неподконтрольного использования частных лиц. Таким образом, теоретически существо юридического конфликта заключается в противостоянии публичного и частного интересов и, как следствие, согласованного, разумного сочетания этих двух правовых основ при решении рассматриваемой проблематики.

Участвует в этом конфликте практическая неосуществимость использования секретного изобретения, также как и распоряжение самим правообладателем правом на него, так как такое активное поведение в соответствии со ст. 1405 ГК РФ осуществляется в рамках требований законодательства о государственной тайне. Однако если любое лицо не могло знать и не знало о том, что оно применяет секретное изобретение, на которое выдан патент, то практическое применение является допустимым. Последствиями такого неконтролируемого использования являются прямые противоречия с Законом о гостайне.

При решении проблемы урегулирования отношений в сфере изобретательства в условиях их секретности следует использовать опыт отдельных зарубежных стран: отказ в выдаче патента на секретное изобретение до его рассекречивания. Государственный интерес, исходящий из-за использования сведений, содержащих государственную тайну, в этом случае не встретит затруднений со стороны осуществления частного интереса, связанного с законным обладанием исключительным правом. Но один важный юридический недостаток остается у предлагаемой правовой конструкции: за ее пределами остаются права автора, однако она решает основную задачу регулирования - устранение конфликта двух правовых начал.

Исследование современных норм гражданского права и юридических последствий их применения, проведенное в ходе исследования, позволяет применить другой подход к решению проблематики. Основной содержательной частью предлагаемого решения проблемы является недопущение противостояния прав государства на секретное изобретение как правовладельца сведений, составляющих государственную тайну, присутствующую в секретном изобретении, и иного лица - правообладателя исключительного права на изобретение. В связи с этим представляемая юридическая конструкция не включает в себя получение патента на секретное изобретение и тем самым наличия исключительного права на изобретение у частного лица. Таким образом, в едином субъекте объединяются обладатель исключительного права на государственную тайну и права на секретное изобретение, в котором она содержится, тем самым отводится надлежащее место праву государства в отношении государственной тайны, что и предусматривает предлагаемая конструкция. Государство, являясь обладателем исключительного права, имеет право осуществить его, передав правомочия использования и распоряжения надлежащему компетентному органу. Наделение государства исключительным правом в отношении секретного изобретения позволит в тоже время достигнуть соответствия правовых норм, находящихся в разных нормах национального законодательства.

Для баланса интересов автора секретного изобретения предлагаем воспользоваться ранее применяемым в советское время институтом авторского свидетельства. Такой охранный документ выдается автору изобретения после признания заявленного технического решения таковым, но не подтверждает возникновения у него исключительного права, а только предопределяет приоритет и право авторства на секретное изобретение. Так, по нашему мнению, выдаваемое авторское свидетельство обеспечит охрану личных неимущественных прав автора. Отметим, что при выдаче такого охранного документа автоматически закрепляется за государством исключительное право на изобретение.

Итак, усматриваем, что использованием предлагаемой правовой конструкции для решения рассматриваемой проблематики поспособствует достижению желаемого равновесия интересов публичных и частных. Единственным обладателем исключительного права на изобретение, в котором содержатся сведения, составляющие государственную тайну, становится государство, и только оно непосредственно реализует право на использование и распоряжение им по своему усмотрению. Одновременно не оставлены без внимания и интересы автора секретного изобретения, имеющего личные неимущественные и имущественные права.

Отметим, что используемый ранее правовой институт авторского свидетельства, посредством которого обеспечивалось соблюдение личных неимущественных и в определенной степени имущественных прав изобретателя при условии практического неиспользования патентной формы охраны, становится уместным для реализации прав изобретателя в рамках управления и правового режима охраны секретных изобретений. Сегодня инструментом управления секретным изобретением является патент. Этот документ относится к инструментам экономики рынка, имеет свои особенности, но включение такого изобретения в гражданский оборот затруднительно из-за режима секретности.

Объем имеющихся прав обладателей секретных изобретений отличен от объема прав патентообладателей несекретных изобретений. Применение режима секретности предусматривает ограничение прав собственности на информацию и ограничения, предопределяемые обязательством по неразглашению секретной информации. В неравных условиях находятся субъекты указанного права по сравнению с иными хозяйствующими субъектами страны в связи с соблюдением требований Закона о гостайне. При трансферте технологий управления в гражданский оборот и рассекречивании изобретения патент автоматически должен переоформляться на обычный без подачи новой патентной заявки с заново текущим сроком действия.

К элементам предлагаемой управленческой схемы относится отказ от патентной системы охраны секретного изобретения, что ликвидирует юридический конфликт между потребностью его применения тем или иным властным государственным органом и правом обладателя-монополиста на патент, допускающим запрещение такого применения. Важнейшим звеном предлагаемой схемы станет выдача правообладателю специального охранного документа - авторского свидетельства. После процедуры рассекречивания изобретение должно переводиться в правовой режим патентной охраны. Другой элемент, логично продолжающий данную схему управления секретными изобретениями и их охраны, связан с тем, что исключительное право на секретное изобретение закреплено за государством.

Предложенная авторами система правовой охраны изобретений, относящихся к секретным, диктует потребность внести частичные изменения в диспозиции отдельных норм части 4 ГК РФ. Очертим лишь границы таких изменений:

- предлагается исключить из диспозиции и названия статьи 1401 ГК РФ словосочетание «выдача патента», заменить словосочетанием «заявка на секретное изобретение» словосочетание «заявка на патент»;

- изменить диспозиции статей 1402 и 1403 ГК РФ с учетом результатов исследования;

- название статьи 1404 ГК РФ заменить на «Изменение степени секретности и рассекречивание изобретений», а в подпунктах 1-3 исключить слова «патент»;

- подпункт 4 статьи 1404 ГК РФ изложить в предлагаемой редакции: «Если с момента выдачи рассекречиваемого изобретения, на которое выдано авторское свидетельство, не прошло 20 лет, то оно меняется на патент, действие которого ограничивается сроком, остающимся до истечения двадцатилетнего периода».

Издание представляет собой справочное и учебно-методическое пособие; это - первая открытая публикация по вопросам нормативно-правового режима защиты государственной тайны в Российской федерации. Освещаются роль и значение государственной тайны в обеспечении государственной безопасности, даются развернутые комментарии действующего Закона РФ ‘О государственной тайне’ и уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за преступления в сфере защиты государственной тайны, рассматриваются вопросы порядка допуска к государственной тайне. 

Тайна характеризуется как неотъемлемая составляющая общественной жизни, часть правовой системы и своеобразное мерило для определения вида политического режима государства. Режим защиты государственной тайны рассматривается как важнейший элемент системы государственного управления. Важнейшими задачами органов государственной власти, как отмечают авторы, являются: установление необходимого баланса между потребностью в свободном обмене информацией и допустимыми ограничениями на ее распространение и защита государственного информационного ресурса.

Правовой институт государственной тайны представляет собой институт регулирования информационных общественных отношений. Его составляющими являются: сведения, относимые к определенному типу тайны; режим секретности (конфиденциальности); санкции за неправомерное получение и (или) распространение этих сведений. Подчеркивается, что в мировом общественном мнении сложилось относительное единство взглядов по вопросу о праве правительств на государственную тайну. Это право суверенного государства. В то же время существуют и международно-правовые ограничения на построение и функционирование национальных систем защиты секретов. Меры секретности - объект правового регулирования. В большинстве стран понятие государственной тайны напрямую связано с интересами и функциями государства и в основном определяется уголовным законодательством. Основной упор делается на внешнюю безопасность.

Тенденция увеличения степени открытости государства перед обществом, пишут авторы, диктует необходимость максимально возможного сокращения численности сведений, относимых к государственной тайне, открытости общего перечня относимых к ней категорий сведений, механизмов засекречивания и условий рассекречивания. Обязанность государства - взять на себя формирование взвешенного механизма защиты различных видов информации и установления рамок действия институтов тайн.

В основе защиты государственной тайны в Российской Федерации лежит публичное право, четко фиксирующее сведения, разглашение которых может привести к нанесению ущерба законным интересам государства. Конституция РФ (ч.4 ст. 29) содержит положение о том, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.

Основу нормативно-правового обеспечения информационной безопасности России составляют законы ‘О государственной тайне’, ‘‘Об информации, информатизации и защите информации’, ‘Об участии в международном информационном обмене’. Важное значение имеет положение Закона ‘ О средствах массовой информации’ о недопус-тимости использования средств массовой информации “для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну’.

С принятием в 1993 г. Федерального закона ‘О государственной тайне’ впервые в истории нашего государства вопросы ограничения информационного обмена, стали регулироваться открытым нормативно-правовым актом

Краткий экскурс в прошлое показывает, что на смену советской административно-правовой системе защиты государственных тайн в начале 90-х пришли правовой нигилизм и дилетантский подход к информационной безопасности. Вопросы защиты государственной тайны приобрели особую значимость в последние годы, в период, когда, с одной стороны, появляются новые угрозы безопасности государства, а, с другой стороны, сложившиеся режимы защиты государственной тайны перестают срабатывать должным образом. С позиции контрразведки, защита государственных тайн, специальные режимы- это не что иное, как одна из важнейших превентивных профилактических мер, направленных на сохранение приоритетов национальной безопасности России.

В 1996 г. Указом Президента РФ утверждена Государственная программа обеспечения защиты государственной тайны в Российской Федерации. В ней намечены следующие основные задачи: формирование нормативно-правовой базы системы защиты государственной тайны; совершенствование структуры, материально-технического и кадрового обеспечения этой системы; проведение научных исследований и технических разработок в интересах осуществления мероприятий по защите государственной тайны. Реализация Программы направлена на совершенствование системы защиты государственной тайны на основе создания и внедрения механизма реализации Закона РФ ‘О государственной тайне’.

В Санкт-Петербурге на базе Научного консорциума высоких гуманитарных и социальных технологий» в военном клубе СНГ проведен круглый стол на тему «Актуальные вызовы XXI века сохранности военной и государственной тайны».

Представители военно-научного сообщества России считают важным принять новые усилия по разработке и принятию поправок к действующему законодательству, направленных на усиление сохранности государственной и военной тайны.

Эксперты отмечают, что между государственной и военной тайной и ее сохранностью создана пропасть.

Данные о военнослужащих и государственных служащих стали циркулировать в разные базы данных, не обеспеченных режимными процедурами, подразделениями и службами. Это не позволяет скрыть от потенциального противника или недобросовестного конкурирующего партнера России перспективные разработки оборонного значения и  двойного назначения.

Так, например, данные, которые собираются об офицерах всех силовых структур, и частным образом направляемые для реализации права на жилье, концентрируют в себе излишнюю информацию, утечка которой совершается по халатности, по причине непрофессионализма, зачастую передается из ведомства в ведомство через солдат срочной службы с использованием внешних электронных носителей.

Идентификация офицеров и членов их семей позволяет террористам и иным заинтересованным лицам угрожать их семьям, склонять к незаконной, а зачастую и преступной деятельности, также идентифицировать связь гражданских лиц с Правительством России и иными структурами государственной власти.  Что приводит к срыву международных проектов, направленных на укрепление безопасности России.

Причина срыва многих важных проектов – неспособность обеспечить режим государственной тайны. 

Государственные и военные организации, иные специальные организации стали прозрачны для внешних партнеров России. 

Необходимо вернуть хотя бы для вооруженных сил режим закрытия любой информации, замкнуть все решения и информационные данные только на командование, имеющее прямое отношение к управлению личным составом, силами и средствами, вооружением.  Любые данные, которые касаются личного состава, сил и средств, принятия правовых решений должны стать закрытым внутренним потоком, не выходящим за пределы воинской части, соединения.

Многие офицеры судятся с жилищными департаментами,  оставшись один на один с несправедливостью или служебной ошибкой, вынуждены предоставлять свои данные посторонним гражданским юристам, адвокатам, судьям. Идет идентификация должности, личности, оценка качества личного состава. Из нерешенных правовых конфликтов военнослужащих создан целый поток ухода служебной информации. Все эти конфликты должны решаться не судом, а приказом прямого командира и начальника. Только так можно гарантировать пресечение утечки информации.

Эксперты отмечают, что сложилась негативная тенденция утраты режима секретности и его имитация. Часто на начальственные должности, связанные с реализацией оборонного заказа попадают гражданские лица без военной и специальной подготовки для соблюдения режима секретности. Это делает их доступными для утечки информации, что и происходит. Дело дошло до того, что уже некоторые секты стали активно проникать в жизнь офицеров не только армии, но и полиции, уводить членов их семей, деформировать мотивацию службы Отечеству у таких пострадавших.

Изменение законодательства после развала СССР привело к тому, что закрытые данные об офицерах стали запрашиваться и использоваться в гражданских ведомствах, в которых нет режимных структур, часто встречается безответственность и коммерческий подход к государственной и муниципальной службе, военному делу.

Такой документ, который ранее позволял офицеру скрывать все данные от гражданских организаций как военный билет или удостоверение личности, утратил по факту свой статус. Все действия осуществляются по гражданскому паспорту, что также создало канал утечки информации.

Военно-научные разработки, информация о которых еще на стадии планирования уходит, утрачивают важнейшее преимущество внезапности при решении задач защиты государства от агрессии.

Необходимо обеспечить восстановление закрытого режима, сохранности государственной и военной тайны. 

Сохранность тайны – это сохранение преимущества внезапности как в решении экономических, политических, правоохранительных так и военных задач.

Россия должна перестать быть прозрачной для конкурентов, особенно это касается ее силовых структур.

Агрессивный акт получает свое основание, когда противник точно оценивает качество сил и средств России. Если у него возникнут затруднения в этой оценке, то «непознанное» вызовет естественное чувство страха, что заблокирует агрессивный акт, конкурентное действие.  Зону непознанного надо существенно расширить, особенно в сфере государственного оборонного заказа, личных данных об офицерах и курсантах силовых структур России. 

Обзор локальных конфликтов показал, что противник активно выясняет все личные данные курсантов и офицер, идет фотографирование всех публичных мероприятий с участием офицерского корпуса, формируемые фото-базы на офицеров и курсантов позволяют устанавливать их личные данные и затем размещать в сети как военных преступников.  Затем с таким военнослужащим и членами его семьи сводят счеты криминальным путем. Получается, что жизнь и здоровье военнослужащих и членов их семей не обеспечивается должным образом.

Датой создания Службы по обеспечению секретности в Красной армии считается 13 ноября 1918 года, когда в ходе реорганизации Всероссийского Главного штаба приказом № 217 Реввоенсовета Республики (РВСР) было сформировано Общее и специальное отделение со штатом в 14 сотрудников. В это же время в составе Полевого штаба РВСР была образована специальная часть. Затем специальные органы были созданы в Главном артиллерийском управлении, Центральном управлении военных сообщений, Управлении связи, Управлении снабжения и ряде других управлений, а уже к 1920 году система защиты военных секретов дошла и до соединений.

В 1926 году орган был преобразован во 2-й отдел Управления делами Народного комиссариата по военным и морским делам (НКВМД), а в 1930 году — сначала в 7-й отдел штаба РККА, а затем и в 8-й, который закреплён за Управлением и сейчас. Подготовка специалистов Службы осуществлялась в Военной академии имени М.В. Фрунзе.

В 1939 году 8-й отдел Генерального штаба РККА был переименован в Отдел специальной службы и включён в состав Оперативного управления ГШ РККА.

С началом войны было создано Управление специальной службы Генерального штаба РККА общей численностью 197 военнослужащих и 50 служащих, а уже в октябре Управлению вновь возвращено наименование «Восьмое».

В настоящее время Служба ЗГТ состоит из подразделений, укомплектованных высокопрофессиональными специалистами, выполняющими большой комплекс мероприятий по защите государственной тайны. Деятельность офицеров ведётся по различным направлениям функционального предназначения. Кроме этого, на офицеров управления Генерального штаба возложено обеспечение информационной безопасности в средствах массовой информации (военная цензура). Прежде всего, это связано с публикацией материалов о деятельности Вооружённых Сил — о жизни армии, флота, авиации, а также о военно-техническом сотрудничестве

Актуальные вызовы XXI века сохранности военной и государственной тайны требуют новых усилий по обеспечению информационной безопасности.

Эксперты считают, что 8-е управление должно стать центом консолидации всей информации о военнослужащих, военных пенсионерах, членах семей военнослужащих и военных пенсионерах. Следует перейти к формату единой и закрытой информационной базы о жизни вооруженных сил, которая исключит утечку любой информации, позволяющей установить личные данные офицера и курсанта.

Военные мероприятия с публичным участием личного состава должны проходить в формате закрытой информации, чтобы потенциальный противник не мог иметь технической возможности формировать свои фото, видео и аудио базы по личному составу и использовать их для распознания и сведения счетов с ними криминальным путем.

Военная цензура должна иметь более широкие полномочия, которые позволяют ей выявлять и блокировать любую информацию о военнослужащих и военных пенсионерах в социальных сетях. С другой стороны нужны свои закрытые военные сети, в которых будет происходить обмен важной учебной и военно-научной информацией, обеспечивающей качественный рост квалификации военных специалистов. Проекты таких сетей уже есть. Однако бюрократизм военных администраторов и часто слабая подготовка, коммерческий подход к военному делу эти проекты делает невостребованными.

Все вопросы жизни и смерти офицера и членов его семьи должны решаться только непосредственным его командиром и начальником, вплоть до служебных кладбищ, с закрытым режимом захоронения. Вопросы вступления в брак и его расторжения, получения жилья, лечения, профилактики – все должно стать объектом режима и закрытого оборота приказов. Не решения суда должен дожидаться офицер, а приказа своего командира. Тогда и утечки информации не будет. Но тогда командиру законодатель должен вернуть все права на принятие решений по всем видам обеспечения и службы. Не интернет, а серьезные данные надо закрывать, получение которых дает основания противнику вред творить России, а конкуренту деньги у страны отнимать на свои услуги и продукцию.

Передача многих хозяйственных функций гражданским структурам привела к тому, что утрачена инфраструктура закрытых военных городов, имевших свои детские сады, школы. Дети военнослужащих могли целенаправленно поступать в военные учебные заведения, а их родители получали в детских садах, школах и учебных заведениях рабочие места, что позволяло создавать закрытую орбиту карьеры любого военнослужащего. После увольнения в запас каждого военного пенсионера можно было в зависимости от его квалификации продолжать использовать в закрытом режиме от воспитателя и техника в военном детском саде, до преподавателя или научного сотрудника в военном учебном или научном учреждении, оборонном предприятии.

Такие цепочки непрерывности и закрытости ранее, в СССР были построены. Военный специалист от рождения до своей смерти находил свое применение в военной инфраструктуре. Однако ситуация 90-х разгромила эту цепочку, и созданный полувоенный гражданский и коммерческий порядки привели к негодности систему обеспечения защиты военной и государственной тайны.

Да, офицеры по режиму достойно выполняют свои служебные обязанности. Но в связи с посланием Президента России от «20» февраля 2019 года нужно «брать новую планку обязательств и десятилетиями не решаемые задачи решить к концу 2019 года». Одна из таких задач – повышение эффективности защиты информации о вооруженных силах и военнослужащих, членах их семей.

Делать это надо с опорой на высокие технологии. Например, в 2000-2002 года из многих военных учебных и научных учреждений был массовый исход профессоров и докторов военных наук, специалистов высшей квалификации, на подготовку которых были затрачены значительные силы Министерства обороны СССР.  Создав закрытую военно-научную сеть «Военный ученый и педагог» можно подключить уцелевших военных ученых и педагогов к процессу непрерывной подготовки военных специалистов, мгновенно обеспечить преемственность военной науки и образования».  В этой системе можно дистанционно задействовать каждого ветерана и военного пенсионера. Один может делиться тактическим опытом локального конфликта с назначенной ему военным администратором целевой аудиторией, например с младшим командиром тактического подразделения. Другой может передавать более сложные  знания по эксплуатации ракетного комплекса, артиллерийской установки, средства связи. 

Жены или вдовы военнослужащих могут поддерживать друг друга, сохранять традиции жены офицера и генерала, так нужные сейчас молодым подругам защитников Отечества. Эта деятельность может оплачиваться путем перевода на карту денег за участие в воспитании, наставничестве и подготовке военных специалистов и поддержании боеспособности военнослужащих. Получается занятость, закрытость, непрерывность участия военного специалиста и члена его семьи на всех этапах жизненного цикла.

Эти задачи должны иметь сетевые решения. Но и старые проверенные решения сохранения ведомственных учреждений для закрытого цикла также нужны (от ведомственных детских садиков, школ и вузов, до поликлиник и госпиталей, санаториев и кладбищ, оборонных предприятий и информационных ресурсов).   

Кто владеет информацией, тот владеет ситуацией. Посему важно, чтобы противник или конкурент не владел информацией, позволяющей ему принимать наглые, самоуверенные и вредные для России решения.

Эксперты отметили, что тенденции ослабления режима военной тайны характерны для всех государств-участников СНГ. В рамках международного военного сотрудничества эти вопросы нужно подымать и принимать согласованные меры, обеспечивающие сохранность личных данных офицеров и курсантов армий СНГ.

Информальное право основано на практическом использовании дискурсивно-оценочного метода, когда социальные активисты имеют возможность впервые в истории человечества не пострадать за правду.  Участие в дискурсивно-оценочных практиках (эксплуатация социальных сетей нового типа – социально-оценочных сетях, дискурсивно-оценочных сетях) позволяет плохим людям под влиянием социальных активистов улучшать очень плохих людей и самим становиться лучше. Баланс справедливости обеспечивается технологически сетевыми структурами информального права (социальными активистами, использующими возможности влияния дискурсивно-оценочных, социально-оценочных сетей). Эти сети обеспечат социальный отбор так, что социопаты не смогут пробираться во власть и быт общества. На них будет оказываться такое воспитательное и правовое воздействие, которые исключит или существенного ограничит воспроизводство социопатического поведения в обществе.

Структуры информального права фактически автономны. Они самостоятельно могут принимать решение на наказание преступника, которого не удержали в нарушении законов структуры формального и неформального права. Преступник не может найти укрытия в любой точке земного шара от преследования структуры информального права, которая эффективно дополняет организации формального и неформального права. Преступник начинает бояться ужасного шепота дискурса, общего обсуждения и морального осуждения, которые ведут к утрате репутации и последующему запуску работы организаций формального права (расследование, осуждение и наказание).

Структуры информального права станут практическим этическим регулятором поведения, который сделает работу структур неформального и формального права более эффективной и гуманной, справедливой.

Организации информального права используют структуры формального и неформального права для организации дискурсивных практик и массового оценивания, что укрепляет всех участников гражданского процесса, задает нравственный вектор общественному обсуждению и оцениванию. Осуществляется дополнение формального, неформального права информальным правом - информальной юстицией.  

Информальная юстиция, предлагаемая Юнацкевичем П.И., помогает формальному праву вершить чудеса правосудия, утверждать справедливость, обеспечивать верховенство закона в полной мере. Использование идеи информального права, информальной юстиции, является перспективным направлением для совершенствования теории права и правоприменения во всех государствах мира. Мы впервые в истории человечества можем повлиять на сам процесс социального отбора в гуманную сторону, исключить летальные, кровавые, криминальные, социопатические явления из истории последующего развития нашей цивилизации.

Информальная юстиция - совокупность участников (правительственных, неправительственных правовых и иных организаций, экспертов и граждан), рассматривающих, обсуждающих и оценивающих  субъектов нарушения права и нравственности.

Основной метод информальной юстиции - дискурсивно-оценочный метод.

Задача информальной юстиции - восстановление баланса справедливости для потерпевшего гражданина (организации).

Дискурсивно-оценочный подход Чигирева В.А. и Юнацкевича П.И. направлен на регулирование отношений юдей к собственному поведению и распределению ресурсов, он позволяет исключить вред, который человек сам наносит себе, установить справедливость в регулировании распределения общественных благ, является научной основой (методом) информальной юстиции.

Чтобы практика нравственного поведения стала культурной ценностью и ресурсом гуманитарного прогресса человека (отказа от причинения вреда самому себе), важно поддерживать в обществе ритуалы дискурса и массового этико-правового оценивания конкретных фрагментов поведения человека по отношению к самому себе и другим.

 

Заключение

 

Информальное право основано на практическом использовании дискурсивно-оценочного метода, граждане имеют возможность впервые в истории человечества не пострадать за правду и защиту своего имущества.  Участие в дискурсивно-оценочных практиках (эксплуатация социальных сетей нового типа – социально-оценочных сетях, дискурсивно-оценочных сетях) позволяет плохим людям улучшать очень плохих людей и самим становиться лучше. Баланс справедливости обеспечивается технологически сетевыми структурами информального права (социально активными гражданами, использующими возможности влияния дискурсивно-оценочных, социально-оценочных сетей). Эти сети обеспечат социальный отбор так, что социопаты (лица, утратившие совесть, сострадание, страх перед наказанием, нравственные уроды) не смогут осуществлять грабежи и захват чужой собственности. На них будет оказываться такое воспитательное и правовое воздействие, которые исключит или существенного ограничит воспроизводство социопатического поведения в обществе.

Структуры информального права фактически автономны. Они самостоятельно могут принимать решение на наказание преступника, которого не удержали в нарушении законов структуры формального и неформального права. Преступник не может найти укрытия в любой точке земного шара от преследования структуры информальной юстиции, которая эффективно дополняет организации формального и неформального права. Преступник начинает бояться ужасного шепота дискурса, общего обсуждения и морального осуждения, которые ведут к утрате репутации и последующему запуску работы организаций формального права (расследование, осуждение и наказание).

Организации информального права используют структуры формального и неформального права для организации дискурсивных практик и массового оценивания, что укрепляет всех участников гражданского процесса, задает нравственный вектор общественному обсуждению и оцениванию. Осуществляется дополнение формального, неформального права информальным правом - информальной юстицией.  

Субъекты информальной юстиции помогут формальному праву вершить чудеса правосудия, утверждать справедливость, обеспечивать верховенство закона в полной мере и защищать граждан от грабежей и захвата собственности. Использование идеи информального права, информальной юстиции, является перспективным направлением для защиты прав человека на  интеллектуальную собственность. 

 

ИСТОЧНИКИ

 

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 4) от 18.12.2006 № 230-ФЗ // СЗ РФ. -2006. - 52 (ч. 1). - Ст. 5496.

2. Закон РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 г. // Российская газета. - 1993. -21 сентября.   

3. Государственная тайна в российской федерации / Аникин П.П., Балыбердин А.Л., Вус М.А. и др.; Под общ. ред. Вуса М.А.; С.-Петерб. гос. ун-т, Упр. ФСБ по г. Санкт-Петербургу и Ленингр. обл.-СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та,1999. -330 с.-Библиогр.: с. 323-325.

4.Адушкин В.В. Анисимов В.Н. Геоэкологическая и геодинамическая безопасность и пути её реализации в регионе КМА. В кн.: Стратегия развития и национальная безопасность.-2019, №17. С.3-13.    

5.Анисимов В.Н. Создание безотходных автономных энерго-горно-металлургических комплексов реальная возможность повышения их геоэкологической безопасности и экономической эффективности // Горная промышленность. №4. 2013 – с. 57-62.    

6. Анисимов В.Н., Адамчук А.М., Булгаков И.С., Гасиев Г.К., Проблемы геоэкологической и социально-экономической безопасности добывающих регионов России при глубокой переработки природно-техногенных месторождений полезных ископаемых // Стратегия развития и национальная безопасность, № 8, 2013,  с. 35-41.

7. Анисимов В.Н. Безопасная энергетика для освоения минерально-сырьевых ресурсов Крайнего севера и Дальнего Востока //Охрана труда и техника безопасности на промышленных предприятиях. № 2013, с. 42-49.

8. Анисимов В.Н. Современные подземные атомные ТЭС - ключ к решению задач по освоению минерально-сырьевой базы и комплексному развитию северных и отдалённых регионов России // Горная промышленность,  №   2013, с.25-29.

9. Воскресенская Е.В. Конституционно-правовое значение интеллектуальной собственности: опыт евразийской интеграции // Евразийский юридический журнал. - 2018. - № 3. - С. 269-273.

10. Герасимов А.Ю., Герасимов Ю.Н., Кабанов С.А., Семенов А.Н., Тараканов В.Ю.  Оптимизация  управления когерентным развитием инфраструктуры Арктики на основе ГЧП - В кн.: Стратегия развития и национальная безопасность. М: 2019, №17 - с.14-32.

11. Герасимов А.Ю., Герасимов Ю.Н., Семенов А.Н., Тараканов В.Ю., Юнацкевич П.И. «ГАЗПРОМ»: передовые методы государственно-корпоративного управления.- В кн.: Стратегия развития и национальная безопасность. М: 2019, №17 - с.48-59.

12. Герасимов Ю.Н., Герасимов А.Ю. Технология глобальной безопасности - общество непрерывного референдума. - В кн.: Стратегия развития и национальная безопасность. М: 2018, №16 - с. 86-91. 

13. Герасимов Ю.Н, Герасимов Н.Ю., Паулина М.М. Открытое и глобальное гражданское общество. Концепция П.И. Юнацкевича.- В кн.: Стратегия развития и национальная безопасность. М: 2017, №15 - с.79-88. 

14. Лобастов А.А., Исмаилов К.И., Воскресенская Е.В. Конституционно-правовая защита интеллектуальной собственности // Социология и право. - 2017. - № 2. - С. 96-101.

15. Матвейчук Е.Ф. Философия формального, неформального и информального права.

https://www.fig.ast.social/menu-news/7-sotsialnye-aktivisty-vpervye-v-istorii-perestanut-stradat-za-pravdu.html

16. Новоселова Л.А., Рожкова М.А. Интеллектуальная собственность: некоторые аспекты правового регулирования. - М.: Инфра-М, 2014. - 128 с.

17. Патент РФ №250661

18. Павлов В.П. Некоторые спорные вопросы охраны интеллектуальной собственности в новой реакции части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации // Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики. - 2015. - С. 247-257.

19. Рожкова М.А. Интеллектуальная собственность: основные аспекты охраны и защиты. - М.: Проспект, 2015. - 248 с.

20. Семенов А.Н., Герасимов А.Ю., Герасимов Ю.Н., Голуб Н.В., Юнацкевич П.И. Механизм обеспечения баланса справедливости в глобальной экономике // Стратегия развития и национальная безопасность.  М.: 2019, № 17 – с. 33-47.

21. ТаракановВ.Ю, Герасимов А.Ю., Герасимов Ю.Н., Хопёрский С.В. Опережающее развитие социально-гуманитарной сферы — неизбежный фактор глобального прогресса территорий высоких широт (на примере КИП «ММПП») // Стратегия развития и национальная безопасность. М: 2017, №15 - с.3– 20.

22. Юнацкевич П.И, Тараканов В.Ю., Герасимов Ю.Н. Хаос государства и капитала: пути стабилизации // Стратегия развития и национальная безопасность. М: 2017, №15 - с.76 – 79.

23. Информальная юстиция: методология проектирования правовой помощи нового типа 

https://igumt.ast.social/menu-news/25-informalnaya-yustitsiya-metodologiya-proektirovaniya-pravovoj-pomoshchi-novogo-tipa.html